Все и против всех - Дмитрий Луговой

Все и против всех

Дмитрий Луговой

© Дмитрий Луговой, 2016

ISBN 978-5-4483-4865-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Джейк Абекрофт нервно вытер носовым платком вспотевшую лысину. От результатов сегодняшнего эксперимента зависела не только его карьера, но и сама жизнь.

– Начинаем, доктор? – посмотрел на Аберкрофта его помощник Ридли Джонстон.

Джейк обернулся и взглянул на застывших у входа в лабораторию людей. В центре стоял мужчина, чей возраст застыл где-то между средним и пожилым. Его тело находилось в прекрасной физической форме: накачанные ноги, крепкие руки и налитые грудные мышцы не могла скрыть его одежда. Однако лицо, испещренное морщинками, которые свидетельствовали о каждодневной умственной работе на протяжении многих лет, а в особенности начавшая пробиваться лысина доказывали, что мужчина не так молод, как хочет казаться.

Джейку Аберкрофту этот мужчина был известен под именем мистер Бигелоу, но доктор подозревал, что это не его настоящая фамилия.

Около пяти лет назад люди Бигелоу выкрали Аберкрофта, настоящего светило генетики, прямо из его собственного дома. Очнулся профессор в каком-то полуподвале, который освещался единственной лампочкой, висевшей высоко под потолком прямо над стулом, к которому был привязан Джейк. Он чувствовал, что в помещении находится еще несколько человек, но их фигуры и, тем более, лица были скрыты непроглядной темнотой.

Джейк, понимая, что попал в какую-то очень неприятную ситуацию, начал дергаться и кричать. При этом спектр его восклицаний был очень широк: от «Кто вы такие?» и «Что вам нужно?» до «Вы пожалеете, что похитили меня!»

Впрочем, кричал доктор недолго. К нему медленно подошел один из людей, находившихся в комнате, и непринужденно, даже изящно, ударил Аберкрофта в солнечное сплетение. Дыхание профессора перехватило, и он упал бы на пол, если бы не был привязан к спинке стула.

Затем, когда Джейк более или менее оправился от удара, заговорил другой мужчина. По его голосу сразу стало понятно, что он привык отдавать приказы. Мужчина представился мистером Бигелоу и вкратце объяснил доктору его положение, а выходило оно незавидным.

Как пояснил мистер Бигелоу, ни полиция, ни ФБР никогда не узнают, кто похитил и, возможно, убил профессора. При этих словах Аберкрофта охватил неописуемый животный страх, и мистер Бигелоу это заметил.

– Не бойтесь! – произнес он. – Если вы сделаете то, что мне от вас требуется, вы не только останетесь живы, но и заработаете не менее десяти миллионов долларов.

– А что нужно делать? – испуганно озираясь по сторонам, спросил профессор.

Оказалось, что мистер Бигелоу проводит некие генетические эксперименты, и ему нужна помощь такого специалиста, как доктор Аберкрофт.

– В вашем распоряжении будут любые средства, любой материал, – расписывал открывавшиеся перспективы мистер Бигелоу. – Параллельно вы сможете работать над любым другим, интересным вам проектом, на реализацию которого я также не буду жалеть денег.

Такое предложение и впрямь звучало заманчиво. Джейк регулярно сталкивался с недостатком финансирования, так как и частным инвесторам, и государству результат нужен был прямо здесь и сейчас, а профессор не мог этого гарантировать.

– Но будут и ограничения, – продолжал говорить мистер Бигелоу. – Вы не сможете покидать территорию лаборатории. Квартиры для проживания пристроены прямо к ее корпусу, и вы будете попадать в них, не выходя на улицу. Также в том случае, если я замечу, что вы не уделяете должного внимания моему проекту, то я буду вынужден принять меры.

– Что вы имеете в виду под мерами? – пересохшим горлом спросил Джейк.

– О, неужели вы не поняли? А мне говорили, что вы умный, – по голосу мистера Бигелоу было понятно, что он улыбается. – Под мерой я понимаю физическое устранение. И да, – добавил он уже другим тоном, – если вы откажетесь от моего предложения, то меры будут приняты немедленно. Так каково ваше решение?

Конечно же, доктор Аберкрофт согласился. Умирать не хочется никому.

Так он и оказался в этой лаборатории. В первый же день профессор был поражен тем, как много здесь работало известных личностей из самых разных уголков мира: Штаты, Великобритания, Япония, Россия, Китай и другие страны. Все они, как и он сам, были похищены и поставлены перед очень простым выбором: или работать на мистера Бигелоу, или умереть.

Были, впрочем, в лаборатории и молодые люди. Таких было даже большинство. Как выяснил Джейк немного позднее, все они были страшно талантливы, и их также выкрали для участия в работе.

«Интересно, а их-то как он вычислил?» – периодически задумывался профессор. Из-за их молодости об этих людях вряд ли кто слышал за пределами их университетов. «Или школ», – мысленно добавлял Аберкрофт, настолько были юны некоторые сотрудники.

Четыре года Джейк работал под началом четырех разных руководителей: профессора Олега Свитова, профессора Хидетоси Оно, профессора Герда Ройцингера и профессора Элизабет Найтингейл. Все они были убиты прямо в здании лаборатории после того, как отведенный каждому из них на успешное завершение проекта год подошел к своему окончанию.

Вот так начальником всей лаборатории и стал сам Джейк, и, к несчастью, выделенный ему год также стремился к своему завершению. Сегодняшний эксперимент должен был решить жить ему или умереть.

– Мы начинаем, профессор? – вновь позвал Аберкрофта Джонстон.

Доктор перевел взгляд с мистера Бигелоу на стоявшего по его правую руку мужчину. Этому было где-то около тридцати-тридцати пяти лет, и, в отличие от Бигелоу, который просто поддерживал хорошую форму, он явно тренировался по нескольку часов в день и был готов дать фору многим профессиональным спортсменам.

Стрижен мужчина был очень коротко, почти налысо, глаза его скрывали стильные черные очки, а на лице застыло всегдашнее выражение абсолютного спокойствия и даже некоторой отрешенности от происходящего.

Насколько было известно Джейку, звали мужчина коротко и емко – Палач, и выполнял он функции, которые и отражались в его имени. Вот и сейчас у него за пояс безо всякой кобуры был заткнут пистолет. И, хотя он и не держал своей руки на нем, Аберкрофт чувствовал, что Палач выхватит его быстрее, чем сам профессор чихнет.

По левую же руку от мистера Бигелоу стояла женщина. Ее глаза также были скрыты за темными очками, но, как и у Палача, внимание привлекало не ее лицо, хотя оно бесспорно было прекрасным, особенно в обрамлении вьющихся рыжих волос, ниспадавших до плеч. Но еще больше глаза всех мужчин, кроме Палача и мистера Бигелоу, завораживала ее фигура, обтянутая черным кожаным костюмом, который подчеркивал ее высокую грудь, тонкую талию и пышные бедра. Звали красотку Рыжей Бестией.

– Профессор, мы начинаем? – в третий раз повторил Ридли.

Джейк еще раз взглянул в лицо мистеру Бигелоу и произнес севшим от волнения голосом:

– Да!

Джонстон махнул рукой стоявшим у другого входа сотрудникам лаборатории. Те кивнули и поспешно открыли двери.

Под взорами десятков глаз в помещение вошел мужчина, добровольно вызвавшийся проверить действие препарата на себе. Его взгляд, фигура, пластика движений столь сильно напоминали Палача, что Аберкрофт невольно задался вопросом, а не братья ли они.

Впрочем, сейчас это было совсем неважно. В сопровождении двух подчиненных профессора доброволец прошел к кушетке, стоявшей посреди зала, и взгромоздился на нее. Сотрудники лаборатории тут же закрепили ноги и руки мужчины специальными стальными браслетами, а затем опоясали его грудь, живот и бедра тремя стальными же обручами.

Все эти меры защиты были жизненно необходимы. Доктор Аберкрофт еще не забыл, как полгода назад такой же доброволец внезапно соскочил с кушетки и свернул шеи трем сотрудникам, прежде чем его застрелили.

– Готовы? – наклонившись к мужчине, спросил Джейк.

Тот лишь презрительно скривил губы, словно показывая, как его оскорбляет предположение о его возможной неготовности.

– Что ж, тогда приступим, – профессор мысленно перекрестился и дал отмашку своим ассистентам.

Кореянка Сун Кхон Ли протерла спиртом сгиб локтя на руке добровольца, взяла со стола приготовленный заранее шприц и вколола его в намеченное место. Ярко-голубая субстанция стала быстро внедряться в кровь испытуемого, и все лаборанты прильнули к приборам.

– Давление в норме! – послышался голос одного из них.

– Мозговая активность тоже! – вторил ему другой голос.

– Сердцебиение слегка учащенное!

Доктор Аберкрофт практически не обращал внимания на эти выкрики. Он не сводил глаз с добровольца и, скрестив пальцы рук, молил высшие силы, чтобы все получилось.